мурашки травы, аккордеон во сне,
дребезжанье и рябь, пробежавшая по стеклу,
словно в ветре свистит вальдшнеп.
дуговая растяжка, чубушник цветёт как рай,
свет террасы выходит из мглы,
чтобы вступить в гром и вороний грай,
в дальний скрежет лесной пилы,
в стук возвращенья в дверь и в надрывный плач
егерской дочки, что с милым сбежала прочь,
но никто не откроет дверь, и отец-палач
скорее задушит, чем снова примет дочь.
в разрушенной вспышке высветились, дробясь,
два огненных мира в двойных зеркалах из воды.
уплывает под пальцами полузабытая вязь
сна во сне, что запутал следы.
Ну и как вам? Ну вот это хоть понятно: "в стук возвращенья в дверь и в надрывный плач
егерской дочки, что с милым сбежала прочь,
но никто не откроет дверь, и отец-палач
скорее задушит, чем снова примет дочь".
Но это не националистка Алла Горбунова, эта поэтесса из Питера. Наша Алла написал бы что-то другое.
